Мама – самый первый и главный человек в жизни большинства людей. Ее мы любим безусловной любовью пока еще находимся в детском возрасте. Но затем, по мере взросления, отношения с мамой осложняются и доходят, порой, до противостояния. Ничья критика не ранит так больно, как критика мамы. Ничьи претензии не раздражают так сильно, как мамины. Это противостояние может доходить до паранойи и длиться не то что бы годы, но долгие десятилетия. Излечение наступает в тот самый момент, когда, отчитывая своих детей-подростков, мы ловим себя на мысли, что отчитываем их мамиными интонациями, мамиными словами и с маминой же обидой.
Так почему это происходит? Почему самый близкий и родной человек становится чужим, непонимающим, осуждающим? Почему это происходит со всеми нами?
Благие намерения
Ими, как известно, дорога в ад вымощена. Именно благие намерения и играют злую шутку с матерями, которые, безумно любя своих детей, становятся для них монстрами, высасывающими энергию и радость жизни.
Эти две сестры любили свою маму, как любят все маленькие девочки. Им она казалась самой красивой, самой веселой. Им нравилось, когда, придя чуть раньше с работы, она забирала их из садика, вела в кинотеатр или в кафе. Нравилось разговаривать с ней и слушать ее бесконечные истории про свое и ее детство, про бабушек и дедушек. Чуть позже, годам к 10-12 девчонки начали выспрашивать маму уже про мальчиков в ее юности. И этими рассказами заполняли свое воображение, примеряя успешный мамин опыт на свои будущие победы. О поражениях тогда никто не думал. Жизнь, казалось, откроется счастливая и радостная, стоит только чуть-чуть еще подрасти.
Конфликты
Конфликты начались с первыми дискотеками, первыми поздними возвращениями, первыми сигаретами и первыми поцелуями в подъезде. Мама злилась, ругалась и плакала. Красочные истории счастливого подросткового маминого возраста сменились на рассказы о хитрости и коварстве парней, у которых лишь одно на уме. Но девчонкам казалось, что мама совсем ничего не понимает, ни в чем не разбирается и как она вообще может судить о людях, не зная их. Ответное осуждение включалось по полной программе, когда поздним вечером, еле выдержав дежурный мамин поцелуй, они шептались, лежа на соседних кроватях о том, как мама не права и как она достала своими нотациями. Но противоречить ей пока еще боялись.
Открытое противостояние пришло уже в юности. Скандалы стали регулярными. До слез маму доводила то одна, то другая. Взаимные упреки, непонимание и отчуждение периодически достигали своего предельного уровня. Все три женщины были растеряны, обижены и сердиты. Но время, как самый мудрый судья, все-таки расставило все на свои места.
Примирение
Девчонки выросли, вдоволь наделали своих собственных ошибок, как бы ни пыталась их мать оградить. В их драматической жизни были и взлеты, и падения. В их семьях росли дети и с каждым годом дети подбирались к тому самому возрасту, когда кажется, что мать ничего не понимает. И именно тогда повзрослевшие девчонки начали ловить в себе эти мамины нотки, мамины интонации, и именно в это время они начали понимать и причины, и мотивы маминых претензий.
Какими глупыми теперь казались им их тогдашние обиды. Как же права была мама, сразу, с первого взгляда видя и понимая мотивы и предугадывая поступки их ухажеров. Теперь точно так же видели, чувствовали и понимали все это и они.
Девчонки очень хотели сказать своей маме, что она была абсолютно права тогда и в 16, и в 18, и в 28 лет, когда отговаривала от очередной глупости.
Они обе примирились со своей мамой. И очень хотели сказать ей об этом. Но уже не могли. Примирение произошло слишком поздно. И этого было уже никогда не изменить.
Поделиться ссылкой:
